Холодный октябрь 93-го

 

// "Саратовские вести" (г. Саратов). 1993, 06 октября.

Рубрика: Репортер вернулся из Москвы

* Подготовлено к печати: 17 февраля 2015 г. Вячеслав Борисов.

…Не дойдя до Белого дома, на улице Новый Арбат между кинотеатром  "Октябрь" и магазином "Хлеб" я попал в перестрелку. С крыши противоположного дома по солдатам, стоявшим в переулке, стреляли снайперы. Несколько ребят и девушек, пригибаясь, убегали дворами. Было страшно. Это было в полдень, 4 октября.

Я приехал в Москву 30 сентября, на международную конференцию "КГБ: вчера, сегодня, завтра". В тот день к Белому дому уже нельзя было пройти – за несколько сот метров в оцеплении стояли солдаты, милиционеры. Здание было окружено грузовыми автомобилями. К американскому посольству тоже пройти было невозможно, там возвышались баррикады, там же стояли и люди из оцепления. Громко играла музыка. Через три дня сюда ворвался гром выстрелов, взрывов.

Международная конференция заканчивалась в Доме журналистов. В семь вечера 3 октября был объявлен небольшой перерыв. В холле появился бывший шеф американской разведки Колби. Но его выступления мы уже не услышали. Конференция внезапно оборвалась, кто-то сообщил: "Оцепление у Белого дома прорвано, взяли мэрию. Идет бой возле "Останкино".

Я выходил из Дома журналистов вместе с бывшим генералом КГБ Олегом Калугиным. Он рассказывал, что недавно побывал в Саратове, хвалил наш город, в котором ему понравилось. "Теперь уже точно – будет кровь, много крови", сказал он прощаясь. Так и было – этим вечером и в следующий день, в понедельник.

А потом я пошел через подземный переход от Тверской к Красной площади. Я прошел словно через всю Россию:

на коляске сидел безногий инвалид, который здесь был еще утром;

грустную арию высоким голосом пела женщина, и ей бросали деньги;

на бетонном полу сидела женщина с тремя маленькими детьми;

торговцы продавали книги, газеты, матрешки;

саксофон играл "Историю любви"…

После ужина я вышел из гостиницы "Россия". На Тверской собрались люди. Тысячи и тысячи людей. Кричали: "Ельцин!". Потом весь этот огромный поток двинулся к Лубянке, затем повернул к Старой площади, и, пройдя мимо гостиницы "Россия", все подошли к Спасским воротам Кремля. Мы стояли в 20-30 метрах от них. Около двух часов сюда подъехал Гайдар и сообщил, что Останкино отбито, но, к сожалению, есть убитые. Митингующие требовали Ельцина и спрашивали, что делать, куда идти и как помочь. Гайдар сказал, что Ельцин работает в Кремле, выйти не может, но просил передать всем собравшимся благодарность за моральную поддержку. Потом Гайдар попросил людей не расходиться в эту ночь, остаться на площади.

Утро 4 октября было необыкновенным – приветливо, ласково светило солнце. На небе – не единого облака, оно было большим и ярко-голубым. С восьми утра от гостиницы "Россия" было отчетливо слышно, как бьют крупнокалиберные пулеметы и пушки. Стрельба была непрерывной. Жизнь и смерть соединились в этот день. Люди шли на работу, и весь центр Москвы, все улицы, подходы к Красной площади были перекрыты баррикадами, и над многими развевался российский флаг. Стрельба все усиливалась. Над Кремлем появилось несколько вертолетов, они кружили над ним около часа. Шлейф реактивного самолета перечеркнул небо над Красной площадью.

…Вся Тверская – в баррикадах. Первая – возле "Интуриста", вторая возле телеграфа, третья возле здания Моссовета. Догорали костры, у которых всю ночь грелись люди. У здания ИТАР-ТАСС, которое пытались взять 3-4 октября, - усиленная охрана: несколько автоматчиков в пятнистой одежде и в черных масках, видимо, из спецподразделения. Магазина на Новом Арбате не работали. На гастрономе вывеска: "Санитарный день", работала только фотовыставка "Ах, Арбат, мой Арбат".

Я сидел на лавочке в скверике на Новом Арбате, а в стороне Белого дома шел бой. Выстрелы, взрывы. В небо уходил черный дым горящего здания. Без пяти минут двенадцать стрельба усилилась невероятно. Москва такого еще не видела и не слышала…

У Павелецкого вокзала колонной прошли танки. А в подземном переходе была своя жизнь: частные торговцы навязывали товар, ловкие парни предлагали сыграть в "наперсток". Я уезжал из Москвы, где еще не прекращался бой, где продолжали убивать…

Москва, 4 октября

***